Мурад Курбанов – наш человек в Европе. Долгое время воспитанник республиканской ДЮСШ играл за «Анжи». Были в его карьере и сборная Азербайджана и «Айнтрахт» из Франкфурта и «Химик» из Дзержинска. Сейчас Мурад играет в клубе из высшей лиги Боснии и Герцеговины «Металеге БСИ».
— Мурад, ты начал заниматься у отца, Магомедхабиба Курбанова, затем перешел к Александру Маркарову. Все шло к тому, что ты станешь профессионалом. Понятно, что без футбола сегодня ты не можешь представить свою жизнь. А были ли другие виды спорта в твоей жизни?
— В детстве моей мечтой был хоккей. Я всегда смотрел матчи, следил за новостями из мира хоккея. Но когда я поехал с отцом на первый для меня турнир в Пятигорск, я захотел попробовать себя в футболе. Несмотря на мой выбор, по-прежнему смотрю хоккейные матчи.
— Наверняка, когда ты играл в юношеских командах, у тебя был футболист, на которого ты пытался равняться, который нравился своей игрой. Кто он?
— Алессандро Неста, защитник «Милана». Мне нравилась его игра. Да и вообще, мне очень нравилась эта команда конца 90-х – начала нулевых. Это был крутой состав. Сейчас тоже нравится, но все «старички» ушли, а пока наберут новый, достойный состав, пройдет немало времени.
— А как так получилось, что ты попал в сборную Азербайджана?
— Александр Ашотович устроил турнир в честь Шахрудина Шамхалова, и пригласил сборную Азербайджана. После турнира он порекомендовал им взять меня на сборы. Они взяли, я им понравился. После этого я поехал на сборы в Германию, там меня заметил тренер «Айнтрахта», предложил играть за его команду. Я, конечно, согласился. Так что «Металеге» это не первый мой опыт за границей.
— У тебя была цель играть именно в иностранном клубе?
— Нет, у меня агент иностранец, ему в России тяжело было бы, и он искал клубы за границей.
— Известно ли тебе что-нибудь о своей последней команде?
— Совершенно ничего.
— На протяжении всей карьеры у тебя было много важных игр. Мог бы ты выделить самые важные и запомнившиеся игры и голы?
— Ну, голов у меня было немного, так как я больше не даю забить сопернику. Самый запомнившийся – в ворота «Реала». Я тогда играл за сборную Азербайджана. Это была товарищеская игра, поэтому клуб играл против сборной, и это был не основной состав. При счете 2:2 я в подкате забил третий. А также очень запоминающимся был товарищеский матч против «Баварии», тогда я играл за «Айнтрахт».
— В каком из клубов была наилучшая атмосфера в раздевалке и на поле?
— Наверное, в «Анжи». Там были те ребята, которых я знаю с детства, с которыми играл в команде отца в школе. Это Юрий Удунян, Гаджи Гаджиев, Абдуразак Гаджикадиев, Мехти Дженетов. Ну и в «Анжи» я играл больше всего, а еще, благодаря этому клубу я познакомился со многими людьми, с некоторыми близко подружился. В Германии и Азербайджане было сложнее, потому что я иностранец для них, да и присутствовал языковой барьер.
— Наверное, за время пребывания в Германии, ты успел подучить язык?
— Да, немного подучил на базовом уровне. Немного немецкий, немного английский. А вот азербайджанский так мне и не дался.
— Что для тебя является самым сложным в футболе – разминка, предматчевое волнение, сборы?
— Сборы это отдельная история. Это самая тяжелая часть футбола. Так что о них не будем говорить. Мне не нравится ждать начало матча. Если игра вечером, а чаще всего так и бывает, неприятно сидеть в номере и ждать. Я очень не люблю ожидание. Не отдохнешь полноценно, потому что впереди игра и есть волнение. Мне легче выйти и начать играть.
— Ты играешь в основном в опорной зоне. Почему именно эта позиция, ведь отец играл впереди?
— Начинал я в воротах, потом защитником. Так и до нападающего дошел. Но отец сказал, что лучше всего у меня получается быть защитником, или опорником. Сам он, когда был профессиональным футболистом, играл впереди, а я вот лучше справляюсь в обороне. Он смирился с тем, что я не технарь, и вместе с Александром Маркаровым подобрал наиболее подходящую позицию для меня. В этом плане яблоко от яблони далеко откатилось. Хотя и отец, и я стали футболистами. А до нас в семье никто не играл в футбол.
— В «Анжи» ты был капитаном команды. Расскажи нашим юным читателям, какими качествами необходимо обладать, чтобы быть капитаном?
— Капитан – это связь между тренером и командой. Когда есть проблемы в команде, капитан должен посвятить в них тренера. Не каждому футболисту это дано. Мне вот повезло, я всегда находил нужные слова, чтобы донести до тренера ситуацию в команде, это знали все тренеры, с которыми мне довелось работать. Поэтому всегда ставили меня капитаном команды.
— Мурад, как ты относишься к тому, что взрослые давят на детей, когда приходит время выбирать вид спорта, и хотел бы ты, чтобы твои дети в будущем стали спортсменами?
— Пока не могу точно сказать, детей-то у меня еще нет (смеется). Я бы хотел, чтобы дети занимались спортом. А то, какой вид спорта выберет ребенок, зависит от него самого. Я не понимаю, когда детей заставляют заниматься чем-то. Давить нельзя. Думаю, нужно постепенно приобщать их к этому. Я бы, например, начал показывать детям матчи по телевизору, водить в нашу спортивную школу, и если им понравится, был бы рад. А если нет, они найдут себя в чем-то другом. Ну и травматичность, конечно, играет не последнюю роль. Например, у меня было две операции, которые очень тяжело переживала моя мама, ночами не спала. Также, наверное, буду и я относиться к своему ребенку.
— Насколько сложно после травм было вновь влиться в игру?
— Очень сложно. Первая операция у меня была на колено, когда я играл в Германии. Получил травму в игре, в единоборстве стукнулся, и встать уже не смог. А вторая операция у меня была на связки, когда я был в составе «Анжи», Гаджи Гаджиев тогда был тренером. Команда поехала на лигу Европы, а я не попал в заявку, и остался тренироваться с дублем, и на тренировке получил травму. После операции ты полгода ничего не делаешь. Не можешь толком напрячь ногу. Голова помнит, как нога отдавала передачу, а тело не слушается. В единоборство идешь тоже тяжело, скорость не та, да и боль дает о себе знать. Мой знакомый по команде «Анжи» долго не мог после операции пойти встык, или ударить сильно по мячу, потому что был психологически скован. У меня такого не было, но все равно, сложно влиться в игру.
— Расскажи какую-нибудь смешную историю, связанную с футболом.
— Их было много, расскажу о случае из юношества. Мы с Александром Маркаровым и отцом поехали в Эмираты на престижный турнир. На поле играли четыре защитника, и после первого тайма мы горели 0:5. В перерыве нам с еще одним защитником Джамалом Расуловым досталось словесно от отца. В итоге мы играли в два защитника весь второй тайм, и ни одного гола не пропустили, выиграли 6:5! Потом тренеры соперников подходили, спрашивали, что за у нас методика такая (смеется).
— Кого бы ты выделил из тех тренеров, с кем ты работал?
— Понятно, что самый главный – первый тренер, мой отец. Когда я начал играть у Александра Маркарова, то мне запоминалась каждая тренировка. Каждое упражнение было новым, интересным. Уже на профессиональном уровне мне запомнился Гус Хиддинк. Тогда я тренировался с основной командой «Анжи». Он очень веселый и интересный человек, великолепный психолог, любые конфликты он быстро разрешал, всегда находил верные слова. В Азербайджане тоже был отличный тренер, немец Бернард Липпер. Он был отличным организатором, сплачивал команду, отлично подбирал людей друг под друга. Настоящий менеджер.
— Заметил ли ты разницу в тренировочном процессе, когда вернулся из Франкфурта сюда?
— Да, там относятся к работе правильней, ответственней. Например, массажисты объясняют важность массажа, ходят за тобой и уговаривают ходить на сеансы. Там каждый делает свою работу на сто процентов. У нас не так. Есть игроки, которые «отличаются». Например, когда я играл в «Химике», мне рассказывали, что был у них игрок из Северного Кавказа, который не соблюдал дисциплину. Таких примеров много по всей стране.
— Скажи, а наши базы сильно отличаются?
— Не сильно. Считаю отличными базы в Москве, Краснодаре, Тольятти. Например, я был на базе в Милане, где жили такие звезды, как Кларенс Зеедорф. У них комната была небольшая, в которой помещались лишь две кровати, холодильник и маленький телевизор. А вот на «Анжи арене» условия гораздо лучше были, даже игровая приставка «Сони» была, а команда не показывает лучшей игры.
— Ты побывал во многих европейских городах. Какие из них тебе запомнились больше всего?
— Понравилось в Мадриде. Также запомнились города в Германии своими замками, мы заходили в огромный замок в Мюнхене. Еще очень красиво в Хорватии.
— Мурад, доволен ли ты выбором своей профессии? Кем бы ты стал, если бы не футбол?
— Да, я доволен своим выбором. Даже не знаю, кем бы стал, если бы не футбол… Скорее всего, стал бы певцом, потому что мне нравится эстрада, музыка. Я меломан. Не могу назвать определенное направление в музыке, которое мне нравится. Слушаю Майкла Джексона, Аллу Пугачеву. Для меня в песне обязательно должны быть слова, а не просто мелодия. А по образованию я юрист, но юристом, как видно, не стал.
— Когда завершится твоя профессиональная карьера, кем ты себя видишь?
— Наверное, тренером. В бизнес точно не уйду, люблю на поле с мячом управляться, показывать трюки, учить. Даже сейчас выхожу, показываю ребятам финты. Я не смогу заниматься кабинетной работой, меня всегда будет тянуть на поле.
